Рябина
(фольклорному коллективу “Ивушки”.)
Мы под рябиной познакомились весной.
Мы полюбили,мы забыли слово-Спать.
Я от рябины не хотел идти домой
Считал минуты когда встретимся опять.
Давно рябина постарела на ветру,
Под ней другие,обнявшись,встречают ночь
Мне как тогда,весной не спится по утру,
Иду росой,чтобы себе и ей помочь.
Ладонью грубые наросты оботру
Бываю редко,по утрам,не званный гость,
Зачем-то с ветки на прощание оборву
Как вся душа моя,заветренную гроздь.
Ты позади,ты от рябины вдалеке.
Но как стемнеет,вновь дозвонишься опять.
Я почтой шлю тебе “Рябину в коньяке”
Придёт Весна,ты не устанешь долго ждать.
© Copyright: Сергей Сутырин, 2009
Свидетельство о публикации №109022004005
Изданные сборники: Белыми рассветами / Кусочки сердца / Краснотал / Мерцающий Бег
Интернет-ссылки: сайт “Проталина”
произведения на сайте Стихи.ру
общение в Моем Мире, Одноклассники
Печаль
Пойдем, печаль, гулять со мною по порошам….
Тебя вдруг поведу, где за обрывом даль.
Там, в росчерках снегов, к моим привычным ношам,
Туманность обретешь, как старая эмаль.
Тебя оставлю тут и привяжу на ветку
Других печалей здесь навешаю – не счесть!
Досадно, что назад и под язык таблетку,
Мне без тебя прислать должны благую весть,
Тропинка средь берез – как истина нагая,
Я встану, оглянусь, но следует идти….
Конечно, у меня появится другая,
Мы с ней к тебе придем. Попробуем найти!
Потом…
Я не могу уйти бесследно,
Я непременно возвращусь,
Косым дождем,
Что льет прескверно,
Иль снегом. что наводит грусть.
Быть может –
Ярким сном полночным,
Быть может –
Песней соловья,
Или сороки треском склочным,
Иль в шелесте березы я…
Быть может –
Стуком ветки в раму,
А может скрипом половиц…
Всегда дивиться не устану,
Сиянью глаз, улыбке лиц.
Я еду к тебе
Красный автобус,зеркальные окна,
Броская вывеска “ТВЕРЬ”.
Лица сидящих проявлены блёкло,
Пастью “голодная” дверь.
Вбросила в первое место и в пении
С шипением захлопнула “рот”.
Это не меж городов отправление,
В жизни моей поворот.
В Горьком, казалось, что еду из дома,
Но утомлённый Москвой,
Тихо мечтаю, хоть цель не знакома,
Вдруг этот путь мой – домой?
Может быть там мой покой и обитель,
Сбросить бы ранги и лоск.
Красным мелькает мой враг, иль спаситель
Тверь – Красный Холм – Весьегонск.
Может быть там, за туманным размывом
Пристань в усталой судьбе?
В доме над тихим и светлым заливом,
Жди, я в пути. Я к тебе!
Светлый вечер
Пахнет геранями. Люстрами блещется
В клетку зеркальный паркет.
Музыка, танец, шампанское плещется,
Нем лишь старинный буфет.
Бровь вдруг на миг откровением согнута,
Платье с манящим цветком.
Чарами взора засветится комната,
Кружится снег за окном.
Близко цветок, будто сон удивительный,
Наш затаённый контракт.
Вальса кружение, шопот стеснительный,
Сердце уносится в такт.
Брод в счастье
Кривое озеро в лесу
В дубраве мается от зноя.
Тебя сквозь воду понесу,
Что крепче терпкого настоя.
Кувшинок зыблющий газон
За мной следов творит дорогу.
Мгновеньем счастья опьянён
Обратно не сверну, ей Богу.
Моё сокровище! Сполна
Мне повезло. Владею кладом!
Здесь вязкий брод на острова,
Кругом вода хмельным окладом.
Брод в счастье, а не по воде!
Спасибо ей, замшелой кочке!
Одни мы в той густой траве,
Как две букашки на листочке.
Синий рассвет
Синий рассвет, холодный очень.
Нам бы вдвоём, чтоб не один,
Брёл по бессонице этой ночи,
Раб памяти, сумерек господин.
Может и ты, креслом плененная,
Всю ночь искала в цепи звеньев?
Слушала ночь, свечёй освещённая,
Слышала треск еловых поленьев?
В пламени позднем тоска сгорела.
Стынут угли, вместе не быть.
Икона, чернея, сквозь пепел глядела,
Выть в голос хотелось. Хотелось выть.
Синий рассвет. Окна, двери,
Запоры, заборы, заснежен путь.
Ночь выдала счёт за все потери.
Долг неподъёмен. Вновь не уснуть.
Ты позвони
Ты позвони!
Ты только смелостью,
Напиться дай
Своей душе…
Готов опять, со всей умелостью,
Привет послать в карандаше.
Сказал б живу, но не по Правилам.
В Храм не хожу уже “сто лет”.
Сомнений ты во мне прибавила,
Чтоб исповедоваться ль-нет?
Боюсь вопросов Старца древнего.
Мне не соврать плечами бед,
Допроса первого-последнего….
Грешён во всём-спасения нет.
Ты позвони….
Вечерний сад
Наш тихий садик, старый дом.
Сквозь куст – окно, пятном неона.
Трель соловья. А под окном,
Роскошно распустившись днём,
Светла изысканность пиона.
Сними усталость, сонный сад.
Работа, дача, руль, аптека.
Смотать бы двадцать лет назад…
Но как предпраздничный обряд
В ответ лишь ретро – дискотека.
Да детский гомон над рекой,
Да крик несущейся вороны.
Сейчас желаю на покой!
Не нужно славы никакой,
Наград и золотой короны.
Заснул “Китайский Огурец”,
Ромашку обхватив усами.
Шум умолкает наконец…
Как припозднившийся юнец
Свет убегает, полосами.
Тамара
Встречаю часто на пути, в аллее и не только,
Мадам, уставшую цвести, а видеть это горько.
Порой выходит без зонта, тогда сутулит плечи.
Ей невдомёк, что мокрота, что ей укрыться нечем.
Пытаюсь взор её поймать, или хотя бы слово.
Я дал ей где-то двадцать пять, потом добавил снова.
И лишь однажды, дождь стучал, она вдруг встрепенулась.
“Тамара” – кто-то прокричал, но тут же отвернулась.
Живёт одной мечтой дыша, не видя окружения,
Её застывшая душа, одни обморожения!
Вызываю огонь на себя!
Будь то в сорок втором, иль недавно совсем,
Будь то фронт, иль ” Девятая Рота”…
“Вызываю огонь, на себя, слышно всем?” –
Так кричал он под треск пулемёта.
Вызывает, чтоб Жизнь, вызывает Огонь.
На себя, на кусочек Отчизны…
Пополам телефон, pi-pi-pi ладонь,
И окопы полны Укоризны!
Сколько наших ребят унесли на покой?
Не умолкнет печальная Лира!
“Вызываю Огонь”- нет команды такой,
Ни в одной корпорации Мира!
Беспредел
В душе творится беспредел!
Я так хотел тебя обидеть,
Что разучился ненавидеть
В переизбытке мрачных дел.
В уме таится беспредел,
Я так желал тебя унизить,
Но оказалось, что приблизить,
К своим границам зло сумел.
Творится в сердце беспредел,
Оно велит собой заняться,
А ночью требует признаться,
В чем я сознаться не хотел.
Переусердствовал во всем,
Смиренно, ежедневно каюсь!
В переизбытке зарекаюсь
Водой, и Звоном, и Огнем!
Мне не мимо
Вот какой ты, убрызганный росами
Берег, с вербами в сонном пруду.
Мне не мимо. К тебе я покосами,
Подорожниками подойду.
На калине фата паутинками,
От рябин в кумаче косогор.
Утки блещут весёлыми спинками,
К перелёту ведут разговор.
Мне не мимо. В предзимние хлопоты,
Окунусь у осенних ворот,
Где берёзки печальные шепоты
Жёлтой пеной к ногам принесёт.
Над водой полыхнула зарницами,
Ярких клёнов последняя рать.
Дальний гомон, какими – то птицами
Разливается: ” Спать надо! Спать!”
Шестое окно
Что мне в улице этой, в этих жёлтых огнях?
Постаревшей монеткой чуть блестят в фонарях,
Но опять в вечер мглистый на порошу вступлю,
Клён заснеженный, низкий, чтоб пройти, надломлю.
Для того лишь, чтоб снова, в этот месяц и день,
Замерцала в обновах за портьерами тень.
Эта тень, что скучает за границей стекла,
В этот час ожидает чьей-то ласки, тепла…
Заметает порошей, как когда-то давно,
Клён замёрзший, заросший…И шестое окно.
Весьегонский вальс
Жмурится, жмурится, жмурится,
Жмурится ласковый,
Громко мурлычет и краской блестит
Теплоход.
Пахнет сосной и весь берег прозрачно-
Оранжевый,
Это Весна в Весьегонске. Пошёл
Ледоход.
Хмурится, хмурится, хмурится будто
Обиженный,
Солнцем и ветром обиженный старый
Ручей.
Берег обрывом и лесом и чайкой
Возвышенный,
Пережил стужу и вьюги холодных
Ночей.
Плещется, плещется, плещется
Заново,
В солнечный берег вбегает живая
Волна.
Где бы ты не жил, в Твери, Ярославле
Чертаново,
Знай, в Весьегонске такая, родная
Одна.
Берег заречный за дымкой теряется
Гривами.
Шепчет и пенится в солнце весенний
Разлив.
Сосны, берёзы, сирени, черёмухи с
Ивами,
Будит и вальсом встречает Моложский
Залив.